Песец подкрался незамеченным - Страница 170

170

Адмирал выглянул за дверь, готовясь к схватке, но в приемной никого больше не было — то ли переговоры были настолько секретны, что всех услали куда подальше, то ли канцлер был слишком самоуверен, что привело к тому же результату. Ну и славненько. В два широких, стремительных шага адмирал подошел к наружной двери и наглухо ее заблокировал, после чего вернулся в комнату переговоров.

Все действо заняло меньше пятнадцати секунд, но в боевом режиме время, казалось, растягивалось. Сейчас тело неохотно выплывало из сладкого, как наркотические грезы, ощущения всемогущества, и Ковалев, возвращаясь к реальности, с удивлением видел, что Дайяна еще не пришла в себя, а канцлер и его шестерки лежали, шевелились, стонали, но встать, держась за стенку, пытался только один. Довольно безуспешно, кстати. Ковалев походя раздробил ему ботинком голову, еще раз попытался разорвать цепь, убедился в том, что это невозможно и, за неимением лучшего варианта, постарался найти что-нибудь, чем ее можно разрубить — искать ключи от наручников было в образовавшемся бардаке, по меньшей мере, наивно.

А бардак, кстати, образовался действительно первостатейный. Взрыв разметал стол, который, несмотря на свою монументальность и солидный, можно даже сказать, антикварный вид, оказался вовсе не деревянным, а довольно хлипкой пластиковой подделкой, на множество мелких осколков. Эти осколки и сыграли роль шрапнели, искрошив охрану и снеся канцлеру половину черепа. Впрочем, он и так был бы мертв — взрыв прогремел совсем рядом с ним, и если тех, кто был подальше, он, в первую очередь, оглушил и раскидал в стороны, то канцлера, похоже, он просто убил на месте. Ковалев прекрасно понимал, что и его самого в этой заварухе спасли только десантная броня да еще то, что на пути взрыва оказалась столешница. Она хотя и была, мягко говоря, непрочной, все же чуть-чуть отклонила ударную волну, хотя под конец и мстительно врезала адмиралу здоровенным обломком. Хорошо хоть обломок был нетяжелым, да и ударил удачно, а то лежал бы Ковалев сейчас, а Дайяне пришлось бы в одиночку выбираться отсюда. Так что, можно сказать, хоть в чем-то ему сегодня повезло.

Импровизированную отмычку адмирал нашел довольно быстро. В этом качестве выступила одна из его собственных силовых рапир, отброшенная взрывом как раз к выходу. Подобрав оружие, которое, к счастью, было не повреждено, Ковалев попытался рассечь цепь, но тут же сообразил, что рискует вместо этого отрезать себе что-нибудь важное и нужное. Клинок, способный одним прикосновением разрезать практически что угодно, из-за длинного клинка был слишком неуклюжим инструментом для подобной работы, поэтому Ковалеву пришлось подойти к Дайяне, которая вроде пришла в себя, но все еще смотрела ошалело, сунуть рапиру ей в руку и, показав наручники, скомандовать:

— Цепь режь. Только осторожно…

Дайяна справилась отлично. Ковалев кивнул благодарно, посмотрел вокруг, подобрал еще одну рапиру, проверил, действует ли она и направился туда, где лежала несуразная, зеленоватая туша адера. На полпути он обернулся и, ткнув пальцем в охранников, скомандовал Дайяне:

— Дорежь их пока.

Адер лежал неподвижно и Ковалев почти сразу понял, что он, вот невезение, тоже мертв. Носком ботинка перевернув адера на спину, он сразу понял причину этого — в груди ящера была здоровенная дыра. Очевидно, какой-то осколок, неясно, правда, чего обладал достаточно высокой скоростью и массой, чтобы, проломив чешую, эту природную защиту адера, прикончить его на месте. Было неясно даже, что это за осколок и осколок ли вообще — он полностью скрылся в ране и разглядеть его не было никакой возможности. Впрочем, Ковалев и не старался — ему был важен результат, а результат, увы, не впечатлял. Лужа крови и лежащий в ней труп, похоже, главного участника намечавшегося действа — совсем не то, что нужно. Шанс обзавестись ценным "языком" оказался упущен, и неизвестно было, когда он выпадет адмиралу снова и выпадет ли вообще. Обидно…

Сзади раздались неприятные звуки. Ковалев обернулся — так и есть, Дайяна, вместо того, чтобы, как он ей приказал, добивать раненых охранников, стояла на коленях посреди комнаты и извергала из себя непереваренный обед вместе с остатками завтрака. М-дя-а-а, дал же Бог помощницу. Похоже было, что справляться придется исключительно своими силами.

Подождав, пока девушка перестанет блевать, Ковалев аккуратно подхватил ее под мышки, поднял на ноги и усадил на чудом уцелевший стул, а сам занялся ранеными. К сожалению, годных для дальнейшего экстренного потрошения среди них не было, поэтому действительно оставалось лишь добить их. Нанести удар милосердия, иначе и не скажешь. И потом, не оставлять же за спиной врагов, имеющих хоть минимальный шанс выжить…

Он как раз закончил с неприятной процедурой и собрал с пола свое и Дайяны уцелевшее оружие (почти все уцелело, надо сказать, хорошо в империи оружие делали, крепко, жаль только — аптечку разметало в клочья, содержащиеся в ней стимуляторы сейчас очень бы пригодились, да сухпаек рассеялся по комнате в виде мелкой, почти невесомой пыли), когда за спиной раздался хриплый голос девушки:

— Что это было?

— В смысле? — Ковалев обернулся, осторожно распрямляя спину — похоже, приложило его все же сильнее, чем ему казалось раньше, движения причиняли тупую, хотя и терпимую боль. — Что и когда?

— Что это взорвалось?

— Да граната. Я ее в зуб встроил. Цени — пожертвовал зубом, улыбку испортил, вставил заряженный имплант. Мощность, конечно, невелика, но этим гадам, как видишь, хватило.

170