Песец подкрался незамеченным - Страница 147

147

Спасли положение эсминцы — все-таки не зря Ковалев продвинул в капитаны теперь уже капитан-лейтенанта Синицына. Молодой супер успел связать потерю связи с флагманом и быстро растущее отклонение линкора от курса — тактическое мышление суперов было пусть и несовершенно, но все же заметно лучше стратегического, а скорость реакции на внешние раздражители и вовсе вне конкуренции. Абсолютно правильный вывод о возникшей нештатной ситуации, требующей быстрого вмешательства, требовал адекватных действий, тем более что огонь орбитальных станций уже начал вырывать из борта флагмана куски обшивки. Хватало молодому офицеру и решительности, поэтому, видя бедственное положение флагманского линкора, он рискнул и, нарушив отданный адмиралом приказ держаться позади линкоров, не задумываясь бросился в бой.

Позже, уже после сражения, Ковалев имел серьезный разговор с Синицыным по поводу приказов и их исполнения. Это был не первый и не последний разговор, который, как обычно, ни к чему не привел — Синицын со свойственным молодостью задором и пофигизмом выслушал адмирала и, как обычно, взял под козырек, но при этом наверняка решил в будущем поступать по-своему. В конце концов, победителей не судят. А Ковалев, который видел в Синицыне самого себя в молодости, лишь вздохнул про себя — молодому офицеру он, по ряду причин, благоволил. Поэтому Синицын получил мелкий втык тет-а-тет и поощрение в виде ордена официально. За "мужество и грамотные тактические действия". Но все это было потом, а пока что относительно небольшой, по сравнению с линкорами так и вовсе маленький кораблик, брошенный на чашу весов молодым офицером, спас положение и переломил ход сражения.

Конечно, одинокий эсминец вряд ли бы справился с толпой торпедоносцев, сам находясь при этом под обстрелом орбитальных крепостей и боевых спутников, а ведь крейсер противника уже вылезал на орбиту и в любой момент его старые, но мощные орудия могли вступить в бой, однако вслед за Синицыным в атаку пошли и два других эсминца, капитаны которых тоже решили не оставаться в стороне от драки. А вот три эсминца — это уже более чем серьезно.

Эсминец имперской постройки — корабль интересный. Реализованная при строительстве таких кораблей концепция весьма напоминала ту, что получила признание в русском флоте при строительстве знаменитого "Новика" в канун Первой Мировой войны. То есть это был практически небронированный корабль, обладающий огневой мощью, примерно аналогичной легкому крейсеру, намного превосходящий его в скорости, но сильно уступающий крейсеру в размерах.

В земной истории такая концепция кораблей вызывала сильные нарекания и подвергалась сомнению до того самого момента, когда все тот же "Новик", встретившись в море с двумя немецкими эсминцами, просто разделался с ними, не подвергая себя сколь либо заметному риску. После этого скептики дружно заткнулись, и все страны бросились повторять русский прототип. Получалось в различной степени удачно или неудачно, но факт примечательный. А если учесть то, что встречи с парой-тройкой таких эсминцев командиры немецких крейсеров, куда более крупных и дорогих, боялись порой панически, то вопрос о правильности решений русских кораблестроителей больше не стоял.

Подобная концепция, реализованная в империи, прошла куда легче. Абсолютная монархия в сильном государстве имеет ряд преимуществ. Одним из них является то, что одобрения монарха достаточно для того, чтобы реализовать практически любую идею. Правда, в случае ошибки такое достоинство превращается в недостаток, но в ситуации со строительством эсминцев был явно не тот случай. Кораблики получились — загляденье. Небольшие, маневренные, отлично вооруженные, они, конечно, не могли тягаться с крейсерами и линкорами в открытом космосе, но в условиях планетарных систем, где, по статистике, происходило до девяноста процентов сражений, а также при проводке конвоев, в разведывательных операциях и рейдах оказались незаменимы. Конечно, им требовались еще и грамотные командиры, знакомые с тактикой — а то ведь находились умники, которые пытались втиснуть эсминцы в строй крейсеров, что, с учетом слабого бронирования эсминцев, пусть и компенсированного частично защитными полями, могло оказаться (и оказывалось порой) для них смертным приговором. Пренебрежение тактикой приводило порой к неприятным последствиям — достаточно вспомнить, какие плюхи получил один из эсминцев в сражении с флотом Диктатора, однако это было, скорее, исключением из правил. В целом эсминцы зарекомендовали себя очень хорошо и были построены в больших количествах. Корабли, которые входили в эскадру покойного Гасса и достались по наследству Ковалеву, относились уже к восьмому поколению, и соединение таких кораблей было грозным противником для любого, кто осмеливался бросить им вызов. Тем более сейчас, когда противники были вооружены и намного более старыми, и, в большинстве, менее крупными кораблями.

Три эсминца, стремительно разгоняясь, проскочили мимо линейных кораблей и на контркурсах сошлись с уже выходящими в атаку торпедоносцами. Те, естественно, шарахнулись в стороны — схватка с более массивными, лучше защищенными, быстроходными и маневренными, а главное, отменно вооруженными эсминцами стала бы для них смертным приговором. Для двоих, правда, и стала — один раскололся пополам, получив полновесный залп с эсминца практически в упор, второй же, неудачно развернувшийся в сторону планеты, лишился хода и теперь снижался. Он оставался пока на орбите, но невооруженным глазом было видно, что корабль переживет не более одного-двух витков, а потом войдет в плотные слои атмосферы. На месте экипажа Ковалев, визуально наблюдавший за происходящим с мостика линкора, начал бы готовить спасательные шлюпки, чтобы покинуть корабль, едва он скроется за планетой. Конечно, можно и раньше, в шлюпки обычно не стреляют, но придурков хватает везде, может и здесь найтись любитель пострелять по живым мишеням, особенно если ему за это ничего не будет.

147