Песец подкрался незамеченным - Страница 142

142

Как следствие, когда имперская эскадра начала маневр и запустила двигатели, их слабый фон был моментально уловлен пассивными радарами, которые аккуратно следили за космосом. Для полковника это был сигнал, что вот оно, началось. Надо отдать должное, он пошел на риск, не поставив в известность вышестоящее начальство, но риск, что это самое начальство что-нибудь сотворит, перевешивал те проблемы, которые полковник поимел бы в случае ошибки. И потом, он всегда мог грамотно отбрехаться — сказать, например, что решил провести внеплановую тренировку экипажей. Вполне логично и, разумеется, неподсудно.

Все дело в том, что большая часть офицеров, не те, конечно, что просто отсиживают свой срок на работе, как примитивный офисный планктон, а более честолюбивые, стремящиеся сделать карьеру, довольно четко делятся на две группы. Причем и штабные офицеры, увешанные аксельбантами и не выходящие из штаба дальше курорта, и суровые звездолетчики, годами не выходящие из бронированных коробок своих кораблей и станций и почерневшие от космического загара, относятся к этим группам совершенно одинаково.

Первая группа — это молодые, стремящиеся всеми силами пробиться вверх и готовые поставить на кон все что угодно, даже собственную жизнь. Боевые офицеры из этой группы стараются попасть на корабли, которые постоянно в походах — там можно выдвинуться, быстро пройти по служебной лестнице и занять капитанский мостик. А капитан пусть даже и сторожевика — это шанс, тут можно выдвинуться и, при небольшой удаче, стать командиром корабля покрупнее или, сменив коня, сесть в штаб. Впрочем, штабные офицеры со страшной силой интригуют среди себе подобных, одновременно пытаясь попасть в команду какого-нибудь рвущегося к вершине старшего офицера или адмирала, причем многие готовы в любой момент бросить своего благодетеля, чтобы примкнуть к кому-либо более перспективному.

Вторая группа — это те, кто уже чего-то достиг. Эти, как правило, тоже ползут наверх, но у каждого генерала сидит подленькая мыслишка: "а вдруг я сделаю, что-то пойдет не так и…". Нет у них прежнего задора, слишком многое они теряют в случае неудачи. Поэтому генералы-адмиралы, люди в высоких чинах склонны перестраховываться, согласовывать каждый шаг… Не все, конечно, некоторые могут действовать быстро и решительно, особенно из боевых, получившие свои погоны на мостике корабля или в боевом скафандре, шагая по враждебной планете. Увы, таких мало, большинство высоких постов занимают выходцы из штабов, мастера интриги, но не мастера рукопашной.

Итак, как здраво рассудил полковник, если он доложит о своих подозрениях наверх, возможны два варианта: или ему скажут, чтобы не морочил голову, или начнутся бесконечные согласования, путаница, взаимоисключающие приказы и прочие прелести застигнутого врасплох генштаба. В результате как следует провести подготовку к атаке не удастся, зато имперцы, если это все-таки они, поймут, что их обнаружили и, если это одиночный корабль-разведчик, уйдут, а если что-нибудь посерьезнее, атакуют сами, причем атакуют неподготовленные позиции, используя все преимущества внезапной атаки. С учетом подавляющего технического и военного превосходства имперских кораблей, это будет означать смертный приговор обороняющимся.

Возможно, знай полковник, какие силы стянул Ковалев для атаки планеты, он бы не стал дергаться. Храбрость храбростью, но совсем голову терять не стоило — даже один линкор смог бы расколоть планету, как гнилой орех, бывали прецеденты. Последний, кстати, совсем недавно, и новость об этом уже давно успела разнестись по окрестным государствам. Но и не раскалывая планету, огневой мощи линкора вполне хватало для того, чтобы аккуратно и не слишком торопясь расстрелять орбитальную группировку. Тем более два корабля линейного класса — это уже была сила, перед которой стоило просто разбегаться и молить богов, чтобы тебя не заметили. Полковник не был самоубийцей и, возможно, так и поступил бы, но у него оставалась надежда, что это всего лишь эсминец или крейсер. С таким кораблем у него был шанс справиться и, надо признать, шанс неплохой.

Рассуждения полковника были вполне логичны: если уж появился ударный флот, то он скрываться не будет. Подойдет, расстреляет издали оборонительные сооружения, а потом высадит десант. В то же время легкие корабли, пришедшие для разведки, как раз и должны скрываться, а раз так, то надо их долбать, пока возможность есть. Правда, оставалась возможность, что основные силы имперской эскадры ошиваются где-то неподалеку, но полковник считал, что это маловероятно.

Все правильно, только вот не учитывался тот самый вариант, который Ковалевым реализовывался. А именно то, что решение по планете еще не принято и потому разведка совмещается с переброской флота. Вообще, тактически маневр не слишком грамотный, зато оказавшийся полной неожиданностью для обороняющихся, но это все выяснилось чуть позже, а пока они готовились и ждали. И дождались — как только заработали двигатели, имперские корабли обнаружили себя. Конечно, не высматривай их кто-то специально, обнаружить запуск двигателей было бы невозможно, но в том-то и дело, что поиск велся и запуска этого ждали давно.

Полковника подвело то, что маскирующие поля очень сильно искажали энергетический след кораблей. Тем более что корабли шли достаточно компактной группой и, в результате, с ходу определить, сколько двигателей были запущены практически одновременно, не представлялось возможным. И тем более за те несколько секунд, которые оставались у полковника. Хотя, конечно, в остальном он поступил вполне грамотно — четко определил местонахождение цели, на основании следа, оставленного кораблями при развороте, точно предугадал новый курс, выдал целеуказание и удачно распределил огонь имеющихся в его распоряжении боевых систем. Увы, к его глубокому разочарованию и, соответственно, радости имперцев, в оценке противника он все же ошибся. Ну и результат был закономерен, хотя начало, стоит признать, было впечатляющим.

142